Кузнецова Наталья Ивановна, Преподаватель правовых дисциплин, Учреждение "Костанайский социально - технический колледж", Казахстан, Костанайская область, г. Костанай
Проблемы юридической ответственности
Проблемы юридической ответственности
Юридическая ответственность – это применение к виновному лицу мер государственного принуждения за совершенное правонарушение. С момента возникновения юридическая ответственность была основана на санкциях правовых норм государственного принуждения, применяемого против правонарушителя.
Проблема юридической ответственности, ее оснований, условий и видов является одной из наиболее дискуссионных как в общей теории права, так и в отраслевых науках. При этом дискутируются вопросы в части не только понятия и видов ответственности, но и соотношения понятия «ответственность» с другими правовыми категориями, в частности с категорией защиты права и охраны права.
Анализируя множественность точек зрения по указанному вопросу в юридической науке, Н.В. Витрук указывает на то, что у юридической ответственности, с какой точки зрения она бы не рассматривалась, есть общий признак – это принудительная форма ее реализации, обязывание правонарушителя как субъекта неправомерного поведения к несению ответственности. Меры защиты и восстановительно-компенсационная ответственность служит условием нормального, позитивного процесса реализации прав и обязанностей субъектов правоотношений. По мнению Н.В. Витрука, соотношение мер защиты и юридической ответственности в научной доктрине представлено в двух вариантах. Первый вариант связан с признанием двух видов юридической ответственности – восстановительно-компенсационной и карательно-штрафной. В этом случае меры защиты являются процессуальными средствами (мерами, способами) потерпевших в обращении к правонарушителю и (или) компетентному государственному органу либо должностному лицу за защитой нарушенного права. Результатом действия указанных процессуальных мер является восстановительно-компенсационная и (или) юридическая ответственность. При втором варианте не признается существование восстановительно-компенсационной юридической ответственности, которая отождествляется с мерами защиты, противопоставляемыми карательно-штрафной ответственности (карательными санкциями). Сам Н.В. Витрук считает первый вариант верным, а второй, которого в современной юридической науке придерживается Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липиский, считает противоречащим здравому смыслу.
В науке трудового права точки зрения о том, что трудоправовая ответственность носит не только карательный, но и восстановительно-компенсационный характер, придерживаются Л.А. Сыроватская и В.С. Колеватова. Указанная концепция вполне вписывается в понятие трудоправовой ответственности, впервые предложенное В.Н. Смирновым и поддержанное М.В. Лушниковой и А.М. Лушниковым, сводимое к обязанности правонарушителя претерпеть юридически неблагоприятные последствия в форме лишений личностного, организационного и имущественного характера.
С указанных позиций, которые надо полностью поддержать, предлагаю рассмотреть один из наиболее актуальных вопросов в трудовом праве, который имеет как научное, так и прикладное значение. Это вопрос о злоупотреблении правом субъектами трудового отношения.
Анализ всех точек зрения, их обобщение и собственные суждения были высказаны и М.В. Лушниковой. Она полагает, что злоупотребление правами в трудовом праве представляет собой недобросовестное поведение участников правоотношений по реализации принадлежащих им субъективных прав, которое характеризуется следующим:
1) принадлежащие лицам права осуществляются не в соответствии с их целевым назначением;
2) злоупотребление не является правонарушением;
3) злоупотребление упречно именно с субъективных позиций, с позиций внутреннего отношения лица к деянию.
Мотивы поведения весьма разнообразны и не всегда ограничиваются исключительно намерением причинить вред другой стороне трудового правоотношения. Это может быть и желание получить дополнительные материальные средства, «наказать» работодателя, восстановить превратно понимаемую «справедливость» и др.
Так, одним из центральных критериев М.В. Лушникова называет реализацию права в противоречие с целями (социальным назначением), которые были предусмотрены законодателем. Формализуя эту неопределенную категорию, автор указывает на нормы-принципы трудового права как на основание определения социального назначения предоставленных субъектам прав, в частности, на ст. 4 Трудового кодекса РК. Между тем, как отмечает А.В.Кручинин, в этом утверждении кроется явное противоречие. Поступки, совершаемые вопреки нормам-принципам, должны именоваться противоправными, поскольку нормы-принципы являются составной частью правового регулирования. Кроме того, принципы права, с одной стороны, не ограничиваются нормами-принципами, поскольку имеются принципы права, не имеющие нормативного содержания (в качестве примера можно привести принцип единства и дифференциации трудового права); с другой стороны, ст. 4 Трудового кодекса РК содержит в себе ряд положений, которые невозможно назвать принципом. И, наконец, недопустимость злоупотребления правом сама называется общеправовым принципом, не имеющим, кстати, нормативного закрепления.
Вместе с тем, отрицание одной конструкции должно предполагать предложение чего-то иного, что снимает те замечания, которые были высказаны. Представляется, что вариантом такого решения (решения проблемы снятия правовой неопределенности при применении злоупотребления правом как основания отказа в удовлетворении иска) является применение конструкции юридической ответственности. М.В. Лушникова верно подметила, что одной из особенностей применения принципа недопустимости злоупотребления правом является квалификация его как такового только судом. Указанный признак – участие уполномоченного государственного органа – может свидетельствовать о наличии охранительного правоотношения. Именно указанный признак был выделен Н.Г. Александровым, который впервые в отечественной юридической науке указал на наличие особых охранительных отношений. Однако указанные отношения характерны для случаев юридической ответственности. Это позволяет сделать вывод о том, что применение принципа недопустимости злоупотребления правом должно рассматриваться в рамках конструкции юридической ответственности.
